— Берс, Башка, обождите, — повелительным тоном произнёс, вероятно, лидер группы с длинным хаером. — Мне надо посмотреть на этого гостя.
У парня были красные змеиные зенки. Вероятно не линзы, а таки биомод.
— Посмотри вот на это, — ответил я и, подняв катану повыше, на мгновение показал часть моноклинка.
Огни проезжающих по соседней трассе машин тускло сверкнули сквозь кристаллическое лезвие. Главный мрачно-гопник многозначительно кивнул. Понял, что я обладатель крайне опасного и редкого оружия.
— Это не турист, — произнёс он. — Перед нами собрат-душегуб. Чьей крови ты ищешь здесь, странник?
— Двух раннеров, — ответил я, не вдаваясь в подробности, что близнецы вполне сгодятся мне и живыми.
— Мозголомов, значит, — с выражением понимания на лице кивнул главный мрачно-гопник. — Их много сюда слетится на шабаш. Скоро. Очень скоро. Мы служители зла, и помочь свершится душегубству для нас естественно. Но будут ли дары Северной Тьме?
Похоже мне попалась какая-то местная версия Мальстрема, только вместе треш-индастриал-металла у них готик-гопник-биопанк.
— Северная Тьма принимает евродоллары в качестве даров? — спросил я, едва скрывая иронию. — Или нужны невинные младенцы?
— Деньги — зло, а значит угодно нам.
Очень удобное мировоззрение. А главный мрачно-гопник продолжал говорить:
— Идемте. Скроемся в сумраке тоннелей и там обсудим планы предстоящих зверств.
Последняя фраза заставила меня крепче сжать зубы, чтобы не рассмеяться. Эти ребята либо слишком всерьёз заигрались в злодеев, либо у них весьма ебнутое чувство юмора.
Я повесил катану на пояс, застегнул сумку и последовал за своими новыми проводниками. Банда зашла в ответвление технического тоннеля. Там было не так чисто и светло как на подземной дороге к отелю Кан тао. Тусклые лампы освещали грубо окрашенные стены. Здесь попадались граффити, которые муниципальные службы не спешили закрашивать. Иногда под ногами хрустело битое стекло. Однако это место все равно было только на 3 из 10 баллов бомжатости по шкале Найт-Сити. Даже почти не насрано.
Мы прошли примерно полтора километра, переходя из тоннеля в тоннель. Тишину нарушали только гудение труб и наши шаги. Затем главный мрачно-гопник указал на проржавевшую металлическую панель, скрытую за трубами. По-очереди мы начали пробираться туда. Я шёл последним, чтобы не оказаться зажатым с двух сторон новыми «друзьями», в дружелюбии которых пока не до конца убедился.
Навалилась ностальгия.
Русская речь, бетон, ржавчина и нефорские прикиды напомнили далёкую молодость в ином мире. Заброшки по которым я лазил в сомнительной компании соседских раздолбаев. КиШ, Сектор Газа, Гроб и прочая классика дворового рока.
За ржавой пластиной меня ждала темнота с душным запахом тлена. Один из спутников зажёг фонарь. Мы покинули нормальную подземную инфраструктуру города, переходя в заброшенные тоннели.
— Ваша хаза под землёй? — спросил я. — Туда идем?
— Не. Хаза дальше, — ответил главный.
— Пригород, ёпта, — ответил тот, которого звали Башка.
Снова заговорил главный:
— У нас там свой мозголом. Банчит фактами.
Торговец информацией и заодно нетраннер. Сойдёт.
Теперь тоннель вокруг смотрелся на все 10 из 10 баллов бомжатости по шкале Найт-Сити. Он бы даже получил где-то 7 из 10 баллов полного пиздеца Песьего Города. Ржавая арматура, потрескавшийся бетон, пыль, мусор и даже россыпи гильз, слегка поблескивающие в свете двух фонарей моих проводников.
Затем коридор расширился, все больше напоминая руины каких-то промышленных помещений. Возникли ассоциации с игрой Metro. Начали попадаться человеческие кости…
Сначала немного, а потом все больше и больше. Голые ребра торчали из разорванной синтетической одежды. Трупы были старыми и без большого количества хрома. Вероятно, его уже давно растащили местные жители. Тут валялись десятки, даже сотни скелетов.
— Откуда столько? — удивился я.
Сомневаюсь, что подобное могло быть последствием войны банд. Даже очень жестокой. Скорее напоминало геноцид.
— Это корейцы, — ответил мне Башка, подняв один из пыльных черепов. — Вишь, зенки узкие.
Мужчина расхохотался над собственной шуткой. Его голос рождал множественное эхо в заброшенном тоннеле.
— Люди извне не знают этой истории, — меланхолично произнес главный мрачно-гопник. — Даже многие люди из города её не знают. Двадцать лет назад сюда завозили корейских рабочих. Тысячи. Они жили в блочных трущобах и под землёй. Работали на корпы, а потом их поразил вирус.
— Чума?
— Хуже. Троцкизм. Они решили, что СССР и Корея предали идеи немца Маркса. Привозные рабочие восстали.
— А затем пришли добрые гебисты и их успокоили? — спросил я. — Или это были корпоративные войска?
— Это были мы. Первые мы. Партийные бонзы или шишки из СовОйла наняли людей. Безработных, бездомных, отщепенцев. Наняли Флэта. И мы все сделали, а потом ушли в тень.
Эскадроны смерти из бандитов и наемников для подавления левого выступления. В моём прошлом мире тоже такое случалось. Например, в Индонезии.
— Этот Флэт ваш текущий лидер? Главарь?
— Скорее вдохновитель… — с многозначительным взглядом ответил мрачно-гопник. — Он был мозголомом и художником мысли. Флэт превращал кошмары в искусство.
Вероятно, это значило: нетраннер и режиссер чёрных брейнов.
— Флэт много лет изучал природу человеческих инсайтов. То состояние, которое буддисты называют нирваной. Он создал теорию, что если есть абсолютное осознание, то должна быть и его полная противоположность. Состояние идеального помутнения, глубочайшего зла. Врата ада… — мрачно-гопник указал на свою голову. — Они здесь. Флэт искал ключ от них, чтобы выпустить всех демонов разом.
Насчёт местного Мальстрема я не прогадал. Эти ребята только с виду адекватнее киберкультистов из Найт-Сити, а в голове у них такой же кромешный пиздец, помноженный на локальный колорит.
Вещи, о которых рассказывал мне этот раскрашенный в чёрно-белое парень были жутковаты даже на мой взгляд, а повидал я немало. Мрачно-гопники из банды с вычурным названием Орда Северной Бездны угарали не просто по чёрным брейнам. Их риперы, монтажеры виртов и нетраннеры пытались сделать из своих последователей идеальных психопатов. Кастомный хром, кустарные биомоды, препараты, долгие сеансы изощренных брейнов — такие средства психокоррекции использовала эта отчасти банда, отчасти секта.
Орда Северной Бездны, сокращённо ОСБ гнездились по окраинам Дальнего Востока и за Полярным кругом. Советская партийная элита, гебисты или корпы использовали их для расправ над иностранными рабочими, которых завозили из более бедных стран. Ордынцев роль палачей при местных царьках полностью устраивала. Также они контролировали часть теневого рынка, но не стремились слишком разрастаться на этом поприще. Единственное, что ОСБ реально ценили — возможность вести свой извращённый образ жизни. Кормить внутренних демонов чужими и даже собственными страданиями. Погружаться в пучины декаданса, подсаживаясь на негативные эмоции.
